Я С ДЕТСТВА ЗНАЛ, ЧТО ХОЧУ БЫТЬ ДИРЕКТОРОМ

Хлесткий заголовок публикации Ильи Носырева «У компаний уже не получается лгать людям» (РБКdaily, № 180 (2904) (1710), 16 окт.) затрагивает неуловимую тему репутации. Но это не философская уловка журналиста, а интервью с Кеесом ван Риелом, одним из основателей Reputation Institute — международной консалтинговой компании, где проводится оценка репутации компаний по методике RepTrak уже около 20 лет в 30 странах мира. Увы, «репутация российских компаний за год упала почти на пять пунктов, что настораживает». Но и в мире дела схожие: «вот, например, компания Tesla: она запускает дорогую рекламу, — поясняет Риел, — Илон Маск без устали рассказывает об инновациях и своем лидерстве — и людям, надо сказать, нравятся его яркие появления на публике. Но насколько его сообщения адекватны аудитории? Даже когда он рассказывает о том, как электромобили Tesla помогают сокращать число углекислого газа в атмосфере, для большинства людей это абстракции, которые ничего не говорят их сердцу». Владимир Нелюб, не запускающий дорогущую рекламу о своем МИЦ «Композиты России» МГТУ им Баумана, 9 октября 2018 года прочитал открытую лекцию «Композиты России. Как развивать собственные проекты в студенческие годы?». Насколько она оказалась адекватна аудитории и защитил ли Владимир Нелюб свою репутацию и репутацию нашего ведущего мирового технического университета?

Центр не просто так является, грубо говоря, номером один…

Кажется, Нелюб начал лекцию с усталой фразы: «Коллеги, здравствуйте, я рад Вас приветствовать от лица Межотраслевого инжинирингового центра «Композиты России», который создан на базе, как уже было сказано, лучшего технического университета страны — МГТУ им. Н. Э. Баумана. Наш Центр не просто так является, грубо говоря, номером один среди инжиниринговых… ». А потом оказалось, что для такой позиции существуют глубокие основания: в последние годы Центр Нелюба среди университетских центров всей страны занимает «первую строчку по количеству привлекаемых не бюджетных средств».

И вот тут глубокомысленный читатель произнесет важную фразу – «коррупция, а как же». Но надо ему, этому читателю, обратить внимание на то, как центр шел к своей первой позиции: сам проект «Композиты России» был придуман нашей командой — выпускниками Бауманки — закончили мы в 2006 году»; впервые его представили публике в 2009 году на Селигере; а сегодня «проект перерос уже в такое крупное структурное подразделение, у нас есть много различных направлений, мы не зря называемся «межотраслевыми», потому что мы работаем, начиная с предприятий индустрии космоса, вплоть до товаров народного потребления, вплоть до индустрии спортивных товаров – охватываем очень широкий спектр продукции и услуг, где востребованы сегодня полимерные и композиционные материалы».

президент, по словам Нелюба «нам предложил…

Тот же глубокомысленный читатель крякнет от радости: как же, ведь на Селигере проект показали тому президенту, кто руководит страной и ныне – Владимиру Путину. И, надо же, именно президент, по словам Нелюба «нам предложил реализовать этот проект в рамках государственной корпорации ”Ростехнологии”». Там Нелюбу «поручили развивать Московский машиностроительный экспериментальный завод «Композиционные технологии», и мы с нашей собственной командой это делали, создали там несколько производств для, в основном, оборонно-промышленного сектора России; создали инжиниринговый центр для этого концерна». А потом Нелюб с командой вернулся в родной вуз, не просто пришел: «Мы сюда пришли сразу с двумя крупными контрактами на 1 млрд 200».

Вскоре лектор обрушил на аудиторию важные слова – кластер, навигационный пояс вокруг Бауманки, драйвер композитной отрасли… Но в его пусть немного сумбурных словах таилась глубочайшая мысль: «Для этого нужно убеждать многие заводы, чтобы они переходили с «традиционных материалов» на новые композиционные. Для этого, по сути дела, им нужно сделать всё «под ключ» — для этого существует сегодня наш Центр».

И вот тут глубокомыслящий читатель, смотрящий видео лекции, уже не крякнет, а глубокомысленно произнесет: «Вот они – ЗАМКИ НЕЛЮБА». А ведь это на самом деле так: замки цифровой эпохи создаются: «Мы сегодня очень плотно сотрудничаем практически со всеми предприятиями, кто занимается композитами, и объединили мы уже в Московский композитный кластер (ММК) более 120 заводов: малые и средние предприятия, крупные заводы, “Ростех”, “Росатом” и профильные ассоциации, например, “Союз производителей композитов”»…

Замки Нелюба, точнее, предприятия, с которыми сотрудничает Центр, выпускают целый спектр товаров: среди них мачты, траверсы, освещения различные для разных подсетей; «беспилотник совместно с компанией «Транзас» — он сейчас уже летает»; «различные гребные винты, сами винты из композитов, элементы двигателей; то, что касается горячих температур и многое другое». «Мы много что делаем: более 50 проектов промышленных мы уже внедрили, и это те цифры, которыми мы гордимся», так прояснил производственную деятельность Центра Нелюб.

магистратура «версии 2.0»

От гордости за успехи производства, а где в СМИ описаны такие достижения? пошел далее рассказ о том, что Центр гордится тем, что уже выполняет задачу профориентации новой отрасли – «Наша цель — выявление талантливых ребят для того, чтобы они дальше поступали в Бауманку, приходили к нам — на те кафедры, которые занимаются композитами. Например, кафедра РК5,МТ 8, СМ12 и СМ13 – наши профильные базовые кафедры, с кем у нас налажено очень плотное взаимодействие». Но сердцем подготовки новых кадров, как отметил Нелюб, должна стать магистратура. Более того, он пояснил, что сегодня «мы ждем ребят больше всего к нам в магистратуру. Сегодня мы единственный НОЦ в Бауманке, который имеет собственную магистратуру. И не обычную, а магистратуру «версии 2.0» То есть у нас всё очень серьезно. У нас есть большой уклон на online, мы сделали программы, согласованные с работодателем; мы платим ребятам, которые учатся у нас в магистратуре – они могут у нас работать (и это отличительная особенность от других магистратур) и зарабатывать деньги, участвовать в проектах и производственных кейсах, причем это будут абсолютно те же самые контракты, над которыми будут работать их старшие товарищи – они работают в паре с матёрыми учеными и настоящими специалистами, они работают в команде, учатся, перенимают опыт и получают за это деньги».

Слова «у нас всё очень серьезно» означают, что магистры получают «производственные навыки – у нас тут то же самое оборудование, что и на производстве; они еще получают бизнес-образование, образование, связанное с патентными делами – увеличенный вопрос патентования встает на передний план; они получают у нас возможность создания собственного бизнеса».

Другим вопросам лекции – курсам повышения квалификации, общению с международными учеными, чемпионату мира по композитам, Нелюб так же уделил немного внимания, но особо остановился на УМНИКЕ, программе, где выдают деньги для создания бизнеса. Оказывается. «Бауманка с 83 УМНИКАМИ занимает первое место среди всех вузов, в два раза мы опережаем МГУ; и это примерно 36 % от всех московских УМНИКОВ и около 10 процентов – от всех российских». Кстати, УМНИК – проект Ивана Бортника, который, выступая у нас в клубе, верно поставил диагноз всем студентам:

Проблема со всей молодежью в том, что пропали серьёзные задачи, требующие и объединений в сильные команды, и вызовов для ума. Настоящих вызовов! Их не было в России последние 20 лет. А так, всё мелкотравчатые: «Этот программный продукт, создай этот». Построить единую энергетическую систему страны – это задачка! А еще, объединившись с единой энергетической системой Европы, хотите — не хотите, но будете мыслить глобально. Такие задачки, как перетоки энергии с Дальнего Востока в Германию, они мелко не решаются. Это потребует всех ваших мозгов, соответствующего образования. Эти задачки должны быть вызывающие! Не будет вызывающих задач – не будет вызывающих решений. И самое главное – серьёзных людей не будет. На мелкотравчатом не вырастете, ребята, на беспилотниках не вырастете. Королёвы растут на серьёзных задачах.

Но ведь с нуля проект по такой тематике не создашь! И сумма в 500 тыс. рублей кажется маловатой для реального бизнеса. То ли дело «ВЭБ Инновации» и Фонд «Сколково», отобравшие, как пишет Firrma, недавно более 20 российских технологических компаний, которые представят свои проекты крупным корпорациям и инвестфондам из Индии, Японии и стран Ближнего Востока. Стартапы будут претендовать на пул инвестиций до $50 млн от Sumitomo Mitsui Mitsubishi Electric Rus, GOFSCO, Srei Infrastructure Finance и других компаний. Среди них: «Моторика» (функциональные протезы для рук), Nimb (кольцо с кнопкой безопасности), Fibrum и Viarium (виртуальной реальности), Data Matrix (решения для автоматизации процессов клинических исследований) и 7seconds (система анализа финансовых решений на основе Big Data). Но как-то не верится, что нашим компаниям достанутся большие деньги, по крайней мере, проекту Nimb, который застыл в развитии на много лет, чего, правда, не скажешь, о питерской «Моторике», сооснователь которой, Илья Чех, выступая в КЛИП, сказал: «Формирование команды происходило по двум характеристикам – инженерные навыки плюс искали конструкторов. Нам не нужна была электроника. Я искал ребят с горящими глазами».

Наверное, у кого-то из студентов на лекции Нелюба тоже горели глаза. Но хотелось бы «потрогать» руками продукты, создаваемые при участии Центра. Ну, как, скажите, можно потрогать дорожную сетку завода «Мосбазальт»? Да и с композитными сорбентами в медицине та же история… Наверное, именно поэтому вопросы уважаемому лектору получились длинные, требующие очередной лекции, а не краткого ответа.

Но иногда ответы лектора шли как по маслу, например, про магистратуру:

Обязательно идите в магистратуру! От этого зависит ваша будущая зарплата. Мы анализировали, что те люди, которые идут в магистратуру, через два года после окончания вуза получают в 2 раза больше тех, кто закончил только бакалавриат. То есть, зависимость прямая: ты никогда не получишь столько знаний на работе, как в магистратуре. Те, кто туда не пойдут — совершат глобальную ошибку и будут все время стагнировать ; а те, кто пойдут, будут дальше расти. Я вам даже готов презентацию сбросить, где у нас есть информация по зарплатной составляющей по годам, кто пошёл, а кто нет — и всё очевидно.

А потом, когда вновь зашла речь о программе УМНИК, в лекцию попал Евгений Прохоров с кафедры МТ 11. Владимир Нелюб представил его так: «Это просто очень яркий представитель студенческого сообщества, который выиграл программу «Умник» и отлично уже с ней справляется».

Прохоров:

Так получилось, что у нас на кафедре я писал диссертацию, и мне в какой-то момент не хватило денег на модернизацию установки. Я понял, что можно пойти в программу УМНИК, чтобы найти деньги на развитие лаборатории. Но мой проект под УМНИК не подходил, но на одном на фестивале я познакомился с нейробиологом. Вообще, сама наша кафедра занимается вакуумными технологиями: наносим тонкопленочное покрытие, которое используется при производстве процессоров, транзисторов — полупроводниковая техника; и, чтобы модернизировать оборудование, я понял, что мы можем сделать простой проект в нашей специальности, который бы дал качественно новый результат медикам или лазерщикам — кому нужно, кому это покрытие тонкопленочное может дать какой-то новый эффект! В итоге с нейробиологами мы придумывали, как делать эластичные электроды: наносить на латекс золотую пленку такой толщины, чтобы она не рвалась, а покрывала материал на микроуровне тончайшим слоем, чтобы она могла растягиваться; и эти электроды оказались для нейробиологом новым словом — они открывают для них возможность производства поверхностных электродов нового типа, который люди могут носить долго; а еще их можно использовать для реабилитации людей после инсульта.

Тут Нелюб уточнил: «Но это научная составляющая. Буквально два слова: сложно было заявку сделать? Сколько времени потребовалось на заявку?».

Ответ меня лично поразил: «На заявку ушло четыре часа. Мы её делали перед закрытием приема заявок». А потом меня поразил ответ Нелюба на вопрос о мечте в студенческие годы:

Я с детства знал, что я хочу быть директором; и вот, грубо говоря, я — директор. А знал я это потому, что у меня дедушка был директором крупного машиностроительного завода, и я все время приходил к нему в этот большой кабинет с огромным столом; он вёл на производство, где знал каждого рабочего, кто-чем занимается… Мне всё время это очень нравилось, мне хотелось быть ближе к реальному производству, к реальной промышленности; стараться управлять этим. Поэтому я всегда знал, кем я буду, и, собственно, потихоньку, по чуть-чуть, но я иду к этому. Уже начинает получаться!

А потом Нелюб озвучил детскую мечту, которая есть у каждого человека:

Я всегда любил ходить в лес за грибами, сейчас вот тоже мечтаю поскорее вырваться из города подальше куда-нибудь, во Владимирскую область — там, где замечательные леса и отличные белые грибы! Это у меня такая с детства мечта.

Далее последовал вопрос и о кафедре, которую заканчивал Нелюб, и о востребованности выпускников кафедры «Экономика и организация производства»:

Я заканчивал кафедру РК-5 «Динамика и прочность машин», проще говоря, сопромат. Я учился сопромату 6 лет. Это очень серьезная кафедра — сами знаете про сопромат; надеюсь, все его проходите — и, конечно, 6 лет сопромата — это тяжело. И слава Богу, что сейчас я занимаюсь не только сопроматом, хотя прочностью мы тоже много занимаемся, и это очень тяжелое направление.

Что касается выпускников экономических специальностей, выпускников ИБМ, мы вас ждем с удовольствием! Потому что у нас без правильного бизнес-плана, без экономических моделей мы никогда не начинаем ни один наш бизнес-проект. Сначала мы всё это просчитываем, и как раз для этого есть аналитики — выпускники Бауманского университета; возглавляет у нас этот отдел наша выпускница — Стоянова Маргарита Васильевна. Она проработала в нескольких банках, но потом её сумели обратно переманить, чтобы она уже работала на нас! Она себе собирает как раз выпускников ИБМ, они занимаются бизнес-планированием наших технологий, нашей новой продукции; и этому дивизиону мы сегодня уделяем большое внимание и будем дальше расширять его обязательно. Основная наша цель — заработать как можно больше денег, а для этого нужно всё тщательно просчитать.

Самый сложный вопрос оказался в финале: в наших аудиториях крайне мало говорят о том, что «наша цель — заработать денег», а вы на лекции призываете к какой-то другой философии, но попадет ли она на ту почву, на которую вы рассчитываете?

Вот меня тоже этот вопрос заботит. Сегодня тоже говорили про различные модели развития науки в стране, в мире, в Бауманке. Мне очень нравится модель, которая была в СССР, и я считаю, что её нужно повторить: раньше все ученые получали конкретные заказы от промышленности, нельзя было заниматься какими-то фантазиями на тему науки. Был реальный главный конструктор. Ему нужно было сделать лопатку. Сама лопатка нуждалась в новом каком-то композите или сплаве. Заказ приходил в Бауманку, этот учёный его разрабатывал, и всё было понятно. Сегодня, конечно, система разрушена; деньги очень много распыляются на фундаментальную науку, а они должны дополнять друг друга.По несколько раз в итоге появляются одни и те же разработки, потому что нет единого центра принятия решений, разные министерства, схожие разработки, нет ни Госплана, ничего такого подобного, то есть это большая беда. Но, в целом, можно всё это построить и решить. Мы надеемся на то, что мы никогда не будем работать вхолостую: мы все время работаем с практическим подходом — мы знаем, кому мы это продадим, т.е. мы начинаем от заказчика. Для этого нам нужны экономисты: «прощупать» рынок и сказать, будет эта технология востребована или нет. Работая от реального сектора экономики, можно ситуацию эту выправлять. Я призываю к такому подходу и всех ученых: работать не «в стол», не «наука ради науки» — как сегодня работает большинство российских ученых, а работать, прежде всего, опираясь на потребность реального рынка. Я считаю, что как раз в Бауманке, по отношению к другим вузам, эта ситуация существенно лучше: мы зарабатываем в сумме почти 6 млрд рублей на прикладной науке. МГУ зарабатывает в 3 раза меньше, Питерский Политех — в 6 раз меньше; МИФИ зарабатывает в 6 раз меньше. Мы сегодня крупнейший вуз, который зарабатывает деньги на преподавании (прикладной) науки (науке). И я призываю вас сосредоточиться именно на этом блоке, а не заниматься наукой ради науки, потому что просто это, конечно, хорошо, но сегодня уже не достаточно. Я знаю миллион случаев, когда ученые нищенствовали, умирали с голоду, потому что не умели коммерциализовать свою идею. Это как раз к разговору про то, чтобы вы не только были умные, а еще были бы хорошими бизнесменами. Я уже не раз призываю к тому, чтобы было как можно больше клубов подобных тому, где я сегодня выступаю; подобных кафедр — чтобы это всё только расширялось. В России очень много мозгов: наши ученые — самые лучшие, почти все разработки рождаются в России; но при этом почти ни одна из них не коммерциализовалась. И пока мы с вами не научимся думать о коммерциализации, мы никогда не будем успешной и богатой страной, к сожалению. Поэтому «первым делом — самолеты, ну а девушки — потом».

Приятно, что на плакате о выступлении появилась на только надпись: «Счастья в личной жизни» с сердечком. Один участник написал: «»Желаю не забывать детскую мечту, достигать высот и ставить новые цели». Я лично желаю, чтобы и к Вадимиру Нелюбу, и к его команде не приставали консультанты от бизнеса, например из компании Make Sense. Светлана Романова и Илья Носырев в публикации Коучинг из сказки (РБКdaily № 182 (2906) (1910) 18 окт.) пишут, как на листе ватмана основатели компании рисуют «круг героя»: «Предприниматели соотносят компанию с неким персонажем, на которого она, по их мнению, похожа. Герои могут быть какие угодно — от Геракла и Одиссея до Гарри Поттера и Тони Старка». Потом они «выстраивают» возможные сценарии дальнейшего пути развития компании исходя из личности персонажа, с которым ее отождествили. У бауманцев есть свои, настоящие герои – Владимир Шухов, Николай Доллежаль, Сергей Королев, Николай Чарновский. И их репутация проверена временем.

Стенограмма Виктория Липатова

Фото Сергея Кушлевича и Алины Гнедько