ПРЕРВАНЫЙ ПОЛЕТ НАДО ВОЗОБНОВИТЬ!

Глава Сбербанка РФ Герман Греф, выступая перед выпускниками школы «Сколково» в мае 2016 года, судя по публикации «Это уже просто опасно для нашей страны», сказал: «Я долго думал, есть ли хотя бы одна функция, где мы можем себя как-то задействовать. В принципе все функции, включая функцию CEO, постепенно замещаются алгоритмами. Все может закончиться тем, что банковская система станет одноуровневой, а мы с вами будем открывать счета в Центральном банке. То есть банки исчезнут с карты, как и многие другие бизнесы. По-честному говоря, я себя готовлю к такому будущему». Александр Агеев, глава Института экономических стратегий РАН, тоже заглянул в наше будущее, но речь была об ином: «Что нас очень сильно разделяет сейчас, согласно недавним опросам? Богатые и бедные! Конфликт получается! Рабочий класс и интеллигенция – конфликт менее ярко выраженный. Наемные работники и бизнесмены – серьезное различие! 73 % готовы на вилы посадить предпринимателей! Перед нами вопрос ЧТО ДЕЛАТЬ в большом, глобальном смысле! И в элитах осмысливаются разные сценарии. Первый: найти свое место в строю! Иными словами, хватит напрягать ситуацию, давайте изыщем компромисс, пусть даже ценой уступок. Второй сценарий — пошлем встречный пал! На их давление будет наше! Мы закидаем их шапками и калибрами! И сценарий третий — или «вертикальный рывок»!

За каждым сценарием – люди, интересы, мотивы, идеалы. И каждый из них так или иначе опирается на оценку прошлого. Не случайно идет очень острая дискуссия по ключевым сюжетам нашей истории. Один из них – советский период. В нем было много всякого. Но нельзя не вспомнить, каков все-таки был идеальный тип человека, пропагандируемый и всеми средствами насаждаемый в то время. Он отражен, в первую очередь, в до сих пор любимых большинством народа фильмах. Вот, например, фильм, который смотрят все космонавты – лучший учебник по бизнесу, менеджменту и экономике, и предпринимательству! «Белое солнце пустыни». Я бы экзамены в Бауманке сдавал и принимал по этому фильму!». Что в нем, пожалуй, главное? Человечность. Человечны и товарищ Сухов, и Верещагин, и Саид…

Из адской трагедии, начавшейся в 1914 году, поколение режиссеров, артистов и тех, кто утвердил сценарий и дал дорогу фильмам, извлекло главный урок – человечности. Именно человечностью, тоской по человечности светятся и «Тихий Дон», и «Доктор Живаго». Именно эта высокая тяга к человечности, миру, ладу, стойкости в борьбе за любовь, добросердечие, неалчность красной нитью проходит в духовных поисках нации в 50-70-е годы. И именно этот полет к высокому в человеке был прерван в экспериментах как по построению коммунизма к 1980 году, так и по перестройке и реверсу к диким формам капитализма.

Ни первый, ни второй упомянутые сценарии «что делать» не рассматривают судьбу страны в ракурсе возрастания человечности. Между тем, он становится исключительно важным и в контексте происходящей технологической революции. Отсюда главный вывод третьего сценария —

Надо вспомнить, что были за люди в то время, которых мы до сих пор любим! Прерванный полет надо возобновить! Самое главное в полете – сохранение человечности!

В самом начале лекции трем участникам встречи был задан просто вопрос о героях нашего времени. Один из ответов поразил: «Я считаю, что этот герой — Буратино, который восстановил новые отношения, его знают все!». Еще были Сергей Королев, другие, не только литературные герои.

Агеев представил свою версию героев:

У меня всё близко к названным персонажам. Я бы назвал Семена Давыдова из «Поднятой целины», Духлесс – и первый, и второй варианты, Ктулху — киборг, знакомый всем, это очень важный персонаж современности, Сталин как литературный, подчеркиваю, герой, Чичиков! Я потом дописал еще одного персонажа – Ежика в тумане!

А потом понеслась лекция:

Кто мы такие? Мы – маленькие, грязные гномы! Так сказал о нас один очень большой политик, сказал о гражданах тогда еще не очень суверенной России. Кто с этим эмоционально согласен? Сейчас у нас половина на половину. Когда такой же вопрос был задан девять лет назад, согласились многие.

Потом уважаемый лектор поставил вопрос: Какую мы получим компенсацию в случае аварии?

Какую мы получим компенсацию в случае аварии? Представим, летели на самолете и он разбился. Сколько «заплатят» за гражданина России? Порядка миллиона. А если, скажем, разбился гражданин из Европы? Сколько за него заплатят? Чуть больше миллиона, но в евро. Получается парадокс: почему мы слабы в экономическом смысле? Мы что, хуже работаем с вами? Мы что, глупее? У нас техника хуже, станки хуже? Воздух у нас грязнее?

Если посмотреть на круг, то найдем, что у нас что-то похуже. Но разрыв никак не объясняется. Это – катастрофа. Сегодня у нас есть возможность об этом подумать и я постараюсь какие-то аргументы подкинуть в печку наших размышлений. И показать, что именно здесь, в плане экономики, в плане мировоззрения того что мы делаем, в чем мыслим, какие совершаем поступки, находится основа нашего рывка.

Как мы воспринимаем мир? Как клавиши! Мы не видим того, что находится в ультразвуковом диапазоне, в инфракрасном. Мы не видим массу вещей и, самое интересное, что часто мы воспринимаем мир через одну клавишу! Иногда через две! И уже спорим. А если еще три клавиши и каждые из них разные, то у нас возникают ожесточенные дебаты и споры! Но начинается всё с того, что мы смотрим на карту и на карте видим, кто мы. Мы воспринимаем себя огромной Евразией. А если посмотреть на нас иначе, то окажется, что мы пятнышко на экономической карте мира. И Бразилия – тоже пятнышко! И Южная Африка – пятнышко! Швейцарию можно проехать за три-пять часов, но выясняется – это крупная страна! Видно несовпадение географии и экономики. Если посмотрим на ВВП, то он будет маленький по сравнению с такими гигантами как Япония и Китай. Демографически мы с вами тоже мало заметны!  Если мы смотрим на мир войн, то там интереснее не то, какие страны и народы, там важнее пути, поля для подводных лодок, для подрыва коммуникаций.

Далее Агеев описал через историю как измеряется потенциал страны и сделал такой вывод: При Путине «разбухает» наша мощь!

А что у главного конкурента нашей страны? Начнем с толстосумов. Сергей Куликов, автор публикации «Заграничное состояние» (Российская газета — Столичный выпуск №7164 (296)), ссылается на исследование агентства Bloomberg: «500 тысяч богатейших людей планеты прирастили свои капиталы в 2016 году на 5,7 процента, став богаче на 237 миллиардов долларов». А что в США? В публикации Окно возможностей Александр Агеев пишет о том, как в марте 2016 года делегация российских промышленников и банкиров посетила Силиконовую долину и другие промышленные центры США. Об этой поездке рассказал Г. Греф. В этом рассказе, отмечает А.Агеев, особенно важны три момента. «Три момента особенно важны, — пишет автор об этом поездке. — Во-первых, невероятный темп перемен, сокращение времени между формулированием идеи и ее воплощением. Это сопровождается беспрецедентным ростом производительности. То, на что ранее требовалось, к примеру, 20 дней, теперь делается за 20 минут. Во-вторых, расслоение мировой экономики на два сектора: производство обычных товаров и сверхрентабельную «информационную экономику», вплотную подошедшую к массовому производству виртуального сознания и соответствующих ему гаджетов и платформ. В-третьих, сдвиг глобальной конкуренции в сферу моделей управления и стоящих за ними систем цивилизационных ценностей и культуры. Все эти моменты взаимосвязаны. По существу речь идет об антропологическом вызове, смысл которого в том, что сегодня быстро складываются мощные технологические возможности форматирования желаемого целевого состояния массового сознания и типа общества». Всё, что относится к «антропологическому» вызову выглядит, скорее как новая легенда, но три причины темпа перемен явно заслуживают внимания.

Что еще осталось вне обсуждения на лекции? Мысли о пришествии Big Data. Если внимательно прочитать Комментарий Александра Агеева в статье Ольги Шаталовой «Данные свыше», то в нем есть несколько важных моментов перемен. Александр Агеев пишет о том, что совсем без человеческого фактора в управленческой структуре будущего не обойтись и ссылается на Филиппа Остера, директора по коммуникациям и развитию в HEC Paris MBA. «Несмотря на развитие систем сбора информации и инструментов анализа, совершенно ясно, что человеческая составляющая останется определяющей в системах Big Data». В этой связи Агеев пишет, что в школе HEC Paris MBA действует новый курс для руководителей будущего — MBA + Big Data и бизнес-аналитика, где «будут готовить не просто менеджеров, оперирующих традиционной системой стратегического управления, а руководителей, способных анализировать и работать с технологиями «больших данных», в результате чего получатся новые специалисты — управленцы-аналитики.

О главном тренде развития мировой экономики Александр Агеев сказал вскользь. Тем важнее обратить внимание на его интервью августа 2014 года газете Женьмин Жибао — Идеалы и высшие стандарты Шелкового пути . В нем речь идет о значении участия России в строительстве «экономического пояса шелкового пути». Александр Агеев напоминает, что «еще в начале XIX века, когда в Европе закончилась череда наполеоновских войн, Китай производил 33% мирового валового продукта, а Германия, Великобритания и Франция вместе взятые – 14%. Европейские торговцы расплачивались за китайские товары серебром. Однако в 1913 году Китай производил уже меньше 9% мирового валового продукта, а в 1950 году — менее 5%».  А далее, указывает автор, происходит возврат мирового лидерства: в 2000 году удельный вес Китая в мировой экономике достиг 17,5 процентов, а ныне Китай «практически вернулся к статусу двухвековой давности». Агеев полагает, что  доминирующая сегодня экономическая модель «подпитывает и соответствующую моральную среду. Ее отличия — культ потребительства и коррупция, второстепенность ответственного творчества. Эта ценностная матрица продолжает инфицировать общественное сознание и традиционную культуру на всем постсоветском пространстве и во многом — в Китае». Автор считает, что для «успеха мегаобъединительных проектов нужен синтез новой идеи». В этой связи сошлемся на мнение ученых из иркутского Института земной коры: они полагают, что в далеком будущем Сибирская и Северо-Американские платформы образуют новый единый суперконтинент. Почему? Потому что сибирская платформа является кратоном, или древней платформой, фундаментом которой являются докембрийские породы. Правда, согласно прогнозам геологов, острова Японии «присоединятся» к России только через 30 миллионов лет.

фото Юлии Тимофеевой