ШКАЛА КУЗЬМИЧЕВА. КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ КРЕМЛЯ БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ, ИЛИ ИСТОРИЯ РАЗГРАБЛЕНИЯ РОССИИ. 12 БАЛЛОВ. ЭТОТ КРАХ НЕ ИМЕЕТ В МИРОВОЙ ИСТОРИИ ПРЕЦЕДЕНТА

25 лет назад началась «шоковая терапия» — реформы команды Ельцина-Гайдара, — так начинается публикация Дмитрия Мигунова 3 января 2017 года на сайте Лента.ру.  Автор ссылается на реформы в зарубежных странах, пишет, как американский экономист Джеффри Сакс оценивал то время. «Егор Тимурович — это трагическая фигура. – приводит слова Руслана Гринберга автор публикаци.  — Он был человеком порядочным, человеком идеи, к сожалению, слишком идейным. На птичьем языке науки это называется онтологизацией теоретических схем, когда человек модные доктрины без всяких колебаний воплощает в жизнь. Так же, как большевики в 1917 году внедряли доктрину, которая должна была привести всех к счастью через репрессии и голод. Тогда проповедовалось буйное равенство без свободы, а в 90-е — буйная свобода без всякого равенства. И не могло это кончиться иначе, чем кончилось сейчас». Что хотел сказать известный экономист, остается загадкой. Отгадка реформ без купюр есть в книге Пола Хлебникова, создателя и главного редактора русской редакции журнала Forbes автора книги

«Крёстный отец Кремля Борис Березовский, или история разграбления России»: М., Детектив Пресс, 2001.

Летом 2001 года в магазине на Новом Арбате я листал книгу, еще не понимая, как можно в одном труде описать разграбление новой России. Думал, что успею купить. Не успел. Читаю/перечитываю электронную версию, где люди и факты представлены ярко и, что важно, правдиво. Мыслей сразу возникает много, поэтому, стоит постараться выявить главное. Вот вопрос о «рынке». Сколько копий переломано на этой теме. Пол Хлебников ставит точки в споре: «По идее, либерализация экономики должна была привести к тому, что всевозможные теневые операции перерастут в законный бизнес, но произошло обратное: черный рынок засосал новые предприятия. Новый российский бизнес был загнан в мир организованной преступности. Этому способствовали коррумпированные чиновники из государственного аппарата; получалось, что для коммерческого успеха нужны политические связи. Успешному бизнесу мешал обременительный и запутанный налоговый кодекс, и приходилось вести двойную бухгалтерию. Не было эффективной правовой системы, в итоге контракты не имели силы, а получить долги было невозможно без помощи бандитов».

Вторая тема – приватизация. Абсолютное большинство населения лишилось обещанной собственности, но и новые владельцы встретились с черным рынком. «В 1993 директоров госпредприятий, где проходила приватизация – нефтеперерабатывающие комбинаты, алюминиевые заводы, компании по лесозаготовкам – отстреливали одного за другим. – пишет Хлебников. — Один из наиболее уважаемых российских бизнесменов, Иван Кивелиди, крупный промышленник, занимавшийся химической продукцией, председатель «Росбизнесбанка», основатель «круглого стола Бизнес России», был уничтожен особо изощренным образом. В телефонную трубку в его кабинете втерли ядовитый токсин; с пеной у рта Кивелиди рухнул на пол и через три дня скончался».

Есть в книге знаковые фамилии, перешедшие из века минувшего в век нынешний, где главным оказался Марк Рич, основанная им компания сегодня называется Glencore International. «Фактически же Рич высасывал из России деньги – он приобретал товары по внутренним ценам, продавал за рубежом, а свою прибыль регистрировал в Швейцарии, в зоне налогового рая. – пишет Хлебников. — В 90 е годы российские трейдеры уже успешно делали это сами, но Рич был первым и действовал масштабно. Строго говоря, по советским законам его деятельность была противоправной, но его пособники в Союзе отнюдь не были дураками. Его сделки обычно включали в себя тайные соглашения с директорами нефтяных и алюминиевых заводов, сложные схемы проплаты, охватывавшие весь земной шар. Одним из главных партнеров Рича был сорокалетний предприниматель Артем Тарасов, ставший одним из пионеров российского грабительского капитализма».

«Крупнейшие российские предприятия оказались впутанными в мошеннические экспортные сделки», — пишет Хлебников. Он приводит пример Магнитогорского металлургического комбината, который продавал «свою сталь по 20 или 30 долларов за тонну, когда раньше продавал за 110». Почти весь экспорт магнитогорской стали, отмечает автор со ссылкой на большого чиновника, «шел через канадскую фирму, которая принадлежала сыну генерального директора металлургического комбината».

И эта практика была повсеместной, но и среди тех, кто грабил Россию, были свои чемпионы. «Никто не умел так ловко прибирать к рукам крупные компании, как Березовский, – почти даром. – полагает Хлебников. — Магнат вложил всего несколько миллионов долларов и получил контрольный пакет акций «АвтоВАЗа»; он заплатил всего 320 тысяч долларов за контрольный пакет на ОРТ; он не заплатил ни копейки за контроль над «Аэрофлотом». За контрольный пакет акций «Сибнефти» надо было выложить приличные деньги, но не таков Березовский – он хотел заплатить лишь крошечную часть рыночной стоимости. Именно на этой основе – взять под контроль крупнейших российских экспортеров и при этом ничего не заплатить за их акции – и родилась идея залоговых аукционов. Честь обратиться с этим предложением к правительству предоставили Владимиру Потанину».

Вот здесь можно было бы поставить жирную точку на теме черного рынка, возникшего в стране в конце минувшего века. Чем завершилась эта афера века?

Более ста миллионов человек, «имевших при советской власти определенный уровень благосостояния, в одночасье обнищали. Школьные учителя, врачи, физики, лаборанты, инженеры, военные, металлурги, шахтеры, столяры, бухгалтеры, телефонистки, колхозники – ветер перемен смел всех. При этом провальная либерализация торговли позволила «своим» разворовать природные ресурсы России. Россия лишилась главного источника дохода; как следствие – нет денег на то, чтобы платить пенсии и зарплаты, финансировать правоохранительные органы, армию, медицину, образование и культуру».

А кто сегодня получает деньги и сверхдоходы? 3 января 2017 на сайте Лента.ру в публикации Glencore объявил о закрытии сделки по акциям «Роснефти» появилось сообщение, что сделка о покупке 19,5 процента акций компании «Роснефти» консорциумом, состоящим из нефтяного трейдера Glencore и суверенного фонда Qatar Investment Autority (QIA), завершена.

Пол Хлебников завершил свой земной путь  9 июля 2004 года. Об этом сообщал все тот же сайт Лента.ру. – «Его расстреляли в 100 метрах от здания редакции Forbes в Москве. Будучи смертельно ранен, Хлебников успел сообщить выбежавшему на улицу на звуки выстрелов заместителю главного редактора русского Newsweek Александру Гордееву, что никогда прежде не видел стрелявшего в него человека и не знает, с чем связано нападение. Хлебников умер по дороге в больницу». 17 июля 2004 году Елена Соколова в репортаже Могила Хлебникова – у русской березы сообщила всем, что «на местном кладбище есть специальное место, где хоронят потомков двух известных русских фамилий — Хлебниковых и Нибольсиных. Рядом с могилой журналиста растет береза, посаженная еще в те времена, когда въезд в Россию американским русским был закрыт». «Все, что он делал, было проникнуто христианскими, православными чувствами. Он так любил Россию, так любил свою родину», — рассказывал дядя Пола Хлебникова Аркадий Нибольсин.

ЦЕННЫЕ МЫСЛИ

Крушение в мирное время

Превращение России из мировой сверхдержавы в нищую страну – одно из самых любопытных событий в истории человечества. Это крушение произошло в мирное время всего за несколько лет. По темпам и масштабу этот крах не имеет в мировой истории прецедента.

действия «молодых реформаторов» и «демократов»

Как это ни странно, но основой для экономического и демографического спада России стали действия «молодых реформаторов» и «демократов» – группы, во главе которой стояли Егор Гайдар и Анатолий Чубайс.

Клан Ельцина

Клан Ельцина и друзья бизнесмены сохранили власть, но властвовали они над обанкротившимся государством и обедневшим населением. Предполагалось, что молодые демократы наведут в России порядок, разработают соответствующую правовую систему и дадут зеленый свет рыночной экономике. Вместо этого они возглавили режим, который оказался одним из самых коррумпированных в истории человечества.

Если так пойдет и дальше, мы вернем вложенные деньги (5 миллионов долларов) через четыре месяца

Как то летом 1993 года я посетил казино «Черри» на Новом Арбате. Оно открылось в июле и было самым популярным местом в городе; здесь обретались молодые российские бизнесмены, американцы и европейцы, десятки проституток высокого пошиба, стаи профессиональных преступников. Бандитские главари, люди средних лет, были в черном – у одного из них пиджак был щегольски перекинут через плечо, – за каждым ходило по полдюжины «шестерок». Все они были выходцами с Кавказа – их внешность свидетельствовала об этом непреложно.

Вокруг столов толпился народ, перед игроками весело громоздились горки фишек. Многие за один ход рулетки небрежно ставили по тысяче долларов. Этим людям доставляло удовольствие показывать, что такие огромные суммы для них – ничто. Объясняя это странное явление, местный менеджер, англичанин Дейв Сейер сказал мне: «Почти все эти люди не знают, что их ждет завтра, и просаживают все, что у них есть».

У самого казино дела шли прекрасно. «Прибыли – страшно сказать, – тихо радовался Сейер. – Если так пойдет и дальше, мы вернем вложенные деньги (5 миллионов долларов) через четыре месяца».

заметного российского банкира

В 1993 году я нанес визит одному из молодых российских банкиров на Новом Арбате. Широкоплечий человек с глазами ящерицы, Владимир Сипачев возглавлял банк «Аэрофлот» (40 процентов принадлежало авиакомпании, 60 процентов – шести физическим лицам). Тридцатипятилетний Сипачев рассказал мне, что сделал карьеру, начав «финансовым менеджером» в промышленной фирме «Атоммаш» в Ростове на Дону. В 1989 году начал строить промышленную империю. К 1993 году в его собственности оказались банк «Аэрофлот», карьер по добыче мрамора, небольшая компания по строительству самолетов, металлоторговая компания, несколько радиостанций. Сипачев хвастался своим финансовым гением и утверждал, что в этом году доходы от бизнеса превысят 100 миллионов долларов. Я подкинул ему несколько стандартных вопросов.

«Что вы думаете о политике жесткой зкономии МВФ, недавно принятой Россией?»

«МВФ? – искренне удивился он. – А что это такое?»

Я задал второй вопрос.

«Вас, как заметного российского банкира, не беспокоит, что банкиров часто убивают?»

«Почему меня это должно беспокоить? – спросил он. – Что тут необычного? На Западе банкиров убивают постоянно».

О золотом запасе

В начале 80-х советский золотой запас составлял 1300 тонн (в те дни около 30 миллиардов долларов). Всего за два года, с 1989 го по 1991 й, большая часть этого золотого запаса (около 1000 тонн) была продана. В то же время валютные резервы Советского Союза упали с 15 миллиардов долларов в начале правления Горбачева до 1 миллиарда в 1991 году. Хотя выяснить истинное состояние платежного баланса СССР на то время практически невозможно, можно утверждать, что в 1990–1991 годах Советский Союз за счет бегства капитала потерял около 20 миллиардов долларов.

«сплошной шок и никакой терапии»

«Шоковая терапия» Гайдара – это, как говорили шутники, «сплошной шок и никакой терапии». Валовой внутренний продукт России в 1992 году снизился на 19 процентов, еще на 9 процентов в 1993 году, еще на 13 процентов в 1994 м – и так далее почти все 90 е годы. К концу десятилетия великая сверхдержава обрела статус обнищавшей страны третьего мира.

Довольно внятным показателем того, как драматично проходил переход России к рынку, является неумолимое падение рубля по отношению к доллару. Дни, когда один рубль в горбачевской России примерно был равен одному доллару, канули в прошлое – к концу 1992 года один доллар стоил 415 рублей. А к концу эры Ельцина за один доллар уже давали около 28 000 (старых) рублей. Правительство Ельцина не захотело вводить временный валютный контроль, как это успешно сделал Китай в годы экономического бума в 80 е и 90 е годы. Американский экономист и бывший советник Рональда Рейгана Джуд Ванниски в то время замечал: «Деньги – это беспроцентный долг государства перед своими гражданами, и к этому долгу государство должно относиться с уважением».