ЭТО МНОГИМ КАЖЕТСЯ БАНАЛЬНЫМ ИЗ РАЗРЯДА «МЕШАЛКУ ПОСТАВИТЬ»
Юлия Иванова в проекте Плюс Один 25.01.2023 13:30 сообщает важную новость:В США разработали дешевую технологию сокращения выбросов CO2 А далее речь идет о том, что уУченые из Тихоокеанской Северо-Западной национальной лаборатории США разработали «дешевый метод» поглощения углекислого газа вблизи промпредприятий. «У нас есть технология, позволяющая улавливать углекислый газ из точечных промышленных источников», — рассказала Кейси Дэвидсон, которая руководит работой лаборатории – пишет Иванова, — Захват CO2 до того, как он попадет в атмосферу, по цене $39 за тонну по сравнению с поглощением из атмосферы по $200 за тонну имеет гораздо больше смысла, отметила она». Максим Новиков, выпускник МГТУ им. Н. Э. Баумана, заместитель директора компании VDK — машиностроительного и интеграционного предприятия, работающего на базе Технополиса в Москве, выступая в Клубе инженеров и предпринимателей МГТУ им. Н. Э. Баумана
тоже коснулся этой непростой темы: «Это многим кажется банальным из разряда «мешалку поставить». Но сделать технологию подходящей и эффективной, и чтобы она была интересна заказчику, крайне трудно. Многие задачи простые и понятные. Многие технологии известны всему научному сообществу. Технология всегда – это не только что мы дозируем, а какое оборудование мы используем, какое управление ставим, какие материалы используем. Развитие технологии — это непрерывный процесс, непрерывное движение».
процесс общения Максима Новикова начался с трех наивных вопросов:
Вопрос: каким образом студент может сохранить здоровье за все время обучения?
Новиков: я вспоминаю нашу учебу, чудом, наверное, только. А если без шуток, то самодисциплиной, самоорганизацией.
Вопрос: каким образом студент может успешно совмещать учебу и работу?
Новиков: я много работал на последних курсах. Оглядываясь, хочу сказать, что, наверное, работа не всегда на пользу идет студенту. Мне, особенно на ранних курсах, пришлось жертвовать учебным временем. На старших курсах совмещать учебу с работой можно и нужно, но тут надо очень серьезный выбор сделать и акценты расставить, отказываться от каких-то вещей в сферах, не связанных с профессиональным развитием.
Вопрос: как сохранить оптимизм, чтобы не выгорать на работе?
Новиков: мне сложно судить, потому что я очень вовлечен в то, что я делаю. Для меня сама работа дает очень мощный заряд оптимизма. Но, конечно, в текущей деятельности возникает очень много сложностей, которые надо преодолевать. Я думаю, что сохранение оптимизма требует упорного, целенаправленного труда, деятельности. Не надо ожидать, что всё само собой разрешиться. Потерять оптимизм и сказать, что всё потеряно очень легко, но надо помнить, что масштабный результат, всегда требует приложения усилий, с чем бы он не был связан. В связи с этим я всегда вспоминаю Леонова, когда он говорил, что «..добрым быть всегда сложнее….», я для себя это переношу на вопросы мотивации – считаю что оптимизм – это вопрос внутренней мотивации, а внутренняя мотивация — это вопрос воли.
Окончил я в 2008 году Энергомаш, Э9, если коротко, то это кафедра экологии. Работал и в крупной датской компании, по меркам Дании она очень крупная, международная, за 10 лет я там дорос до среднего руководителя. И после выпуска мы с товарищами, с двумя друзьями-одногруппниками организовали некое, это даже не было тогда предприятием, некое «хоббийное» дело. Делали кое-что по гидравлике и общей химии, вещи, связанные с реакторами. Несколько лет занимались этим на уровне увлечения, потом в гараже начали какие-то вещи собирать. Своими силами что-то испытывать. Спустя некоторое время это всё организовалось сначала в небольшое производство, а теперь уже почти 10 лет мы успешно работаем на рынке. В ряде проектов успешно вытеснили, например, швейцарских производителей.
Ныне группа компаний называется ВДК – это упрощенное название, чтобы никому не резало слух. Сначала называлось Водообработка. Это и сейчас одно из юрлиц. Мы в основном производили оборудование для экологического машиностроения. У нас в России это, наверное, химическое машиностроение: это смесительные устройства, реакторы, насосная и дозирующая техника и интеграция на этой базе.
На большинстве крупнейших НПЗ стоят наши аппараты в базовой технологии.
В рамках работы нами реализовано большое количество проектов, где мы взаимодействовали с сотнями подрядных организаций. Если это большой завод и стройка, например, ЗапСибНефтехим, мы туда поставляли продукцию в несколько цехов и были не очень большим поставщиком, хотя для нас это был большой контракт. Но стройка была гигантская – на ней работало от 20 до 30 тыс. человек.
Надо понимать, что крупный заказчик, например, Сибур, ведет проект по строительству Амурского газохимического комплекса на Дальнем Востоке, то у него много своих спецификаций. Очень сложно к нему «прийти» и сказать, что у нас есть продукт. Это так просто не работает, потому что они в спецификациях пишут, что они хотят видеть от оборудования, начиная от требований к корпусам, крепежам, к двигателям, к автоматизации… и заканчивая обменом сигналами с верхним уровнем. Поэтому мы в работе с такими проектами увидели, что всегда надо быть готовыми к тому, что так или иначе заказчик будет пытаться подстроить ситуацию под себя.
Еще важно понимать, что специалисту нужны межотраслевые знания. Важно понимать, что вы знаете не только механику, электрику, надо стараться иметь полный кругозор и обращать внимание на все предметы. Однобоко никогда полную картину не рассмотреть, особенно, если вы заходите в технологию.
Вопрос: у нас в клубе еще не было такой лекции по её названию. Вы постоянно общаетесь с монстрами бизнеса, с крупными компаниями, у которых уже много что сделано. А у вас небольшая компания. Как вам удается найти себя в этой экосистеме?
Новиков: Действительно, для больших компаний есть иерархия, и, как правило, у большого заказчика первый подрядчик будет крупный. Или крупный поставщик. Заказчики среднего размера в силу «экологии» своей не взаимодействуют с мелкими подрядчиками. В нашем случае, когда мы говорим о больших заказчиках, особенно если речь идет о строительстве, они работают с очень крупными подрядчиками, а у них работают тысячи работников. По сути, они строят небольшие города на сотнях гектаров. У таких подрядчиков все службы строго организованы, и они правильно подстраиваются под заказчика. Но отдельные технологические части есть и у небольших компаний. В нашем случае, мы работаем с специализированными системами, мы работаем в такой нише, где речь идет не о большом предложении на рынке. Мы работаем на перекрестных технологиях с глубочайшей автоматизацией. Это небольшие поставки комплектов автоматических систем, выполненных под заказчика. Это и есть рецепт того, почему мы именно там и находимся. Мы поставляем такое оборудование, по которому не очень большое предложение, но есть изрядный спрос. Схожие предложения на рынке есть, но тут возникает такой момент: у крупных компаний теряется гибкость, они не всегда могут соответствовать всем требованиям заказчика. Наше предложение в существенной степени их устраивает в части того, что мы очень сильно подстраиваемся под них в части конкретного технологического процесса.
И самое главное к нашему секрету успеха: это команда и опыт. У нас есть команда, которая может в короткий срок с хорошим качеством сделать работу на достаточно сложных объектах. И, конечно, опыт, как в этих условиях работать.
Смысл такой работы в том, что надо в полгода уложиться, сделать вместе с предварительной оценкой и проработкой серьезные объекты, в данном случае под объектами понимаются автоматизированные системы и в этом случае, понятно, надо иметь библиотеку предварительно разработанных узлов и решений, и иметь методики определенные. Библиотека – это наш портфолио, а есть определенные методики, как мы комбинируем эти решения.
И еще один секрет в том, что мы пытаемся базово понять: что это, как это и для чего? Мы всегда задаем заказчику вопрос: а вы что хотите добиться в итоге?
С заказчиками, которые не хотят так работать, мы стараемся не работать. Потому, что они передают заказ через десять рук и сами не понимают: а что мы хотим?
Вопрос о применяемых технологиях.
Новиков: промышленная очистка воды, как правило, в большей части всегда связана с дозированием реагентов. Бывают идеи, что без реагентов можно чего-то добиться, в отдельных случаях, наверное, можно. Но массовые технологии связаны с дозированием. Для нас большая часть работы – это химия. Также мы интегрируем системы биологической очистки. Причем, мы продвинулись в этом направлении достаточно серьезно и стали одними из немногих компаний в стране, которые могут запускать такие технологии. В том числе по анаэробным процессам глубокой биохимической очистки. Мы работаем с разными осадками, и, как правило, всё это связано с большим аппаратным оформлением. Это многим кажется банальным из разряда «мешалку поставить». Но сделать технологию подходящей и эффективной, и чтобы она была интересна заказчику, крайне трудно.
Многие задачи простые и понятные. Многие технологии известны всему научному сообществу. Технология всегда – это не только что мы дозируем, а какое оборудование мы используем, какое управление ставим, какие материалы используем. Развитие технологии — это непрерывный процесс, непрерывное движение.
Примером могут быть технологии, связанные с электролизом, мы существенно работаем с электролизом. Я, например, запускал большую часть всех крупных установок электролиза в Стране. Это водоканалы — Казанский, Сыктывкарский, Ивановский, Архангельский, и др, очень много городов миллионников, или с сотнями тысяч человек населения. На сегодня вопрос технологии — в том, новый ли контроллер применить для того, чтобы управлять поляризацией электродов, применить новые материалы в основной части аппарата, в обвязке, новые возможности измерительной техники. Это дает преимущества, например, в электричестве на 10-15 %. Вот мы выигрыш получили, хотя технология «старая», казалось бы на уровне лаборатории еще Фарадей, Лоренц, Максвелл все открыли в позапрошлом (!) веке.
Еще поример — по диоксиду хлора у нас запатентована технология. И сейчас вопрос в том, чтобы подобрать составы реагентов. И подобрать так, чтобы это работало не только в лаборатории, а, чтобы это работало в любых полевых условиях. И чтобы это экономически тоже было выгодно.
Вопрос: почему студенты на старые технологи смотрят сквозь пальцы?
Новиков: мне кажется, что все куда-то гонятся. И вот про наши технологии, про электролиз я слышал: о, электролиз, его тысячу лет все знают! Вы нам новую технологию давайте! Что-нибудь такое, о чем никто еще не слышал! И получается: технологию знают, а сделать, чтобы она работала на объекте, могут единицы. Всего 2 – 3 компании в мире!
Вопрос: как появилась идея проекта, как нашли первых заказчиков?
Новиков: у меня идея аппаратов пришла потому, что я как технолог начинал работать по этой тематике. Было из разряда того, что мне нужны были некоторые аппараты, как технологу, и я не нашел адекватного предложения. И мы с другом прикинули, поняли, что вариант только один – сделать всё самим. И технологи, с кем мы работали, нашли наше предложение интересным и имеющим потенциал применения. Первых заказчиков нашли так: пообщались с технологами, с которыми работали, вот наше предложение, хотите – попробуйте. У нас компактные размеры, улучшенная гомогенность на выходе. Предложили поставить. Они поставили.
Мы поняли, что проект актуален. Борис Семенович Ксенофонтов нам говорил с третьего курса, что единственный критерий всего, что мы делаем – практика. Можно сколько угодно теоретизировать, но если пошло в практику, то оно актуально. Но может быть и такое — проект не плохой, но не своевременный. Может, рынок к нему не готов. Мы, когда выходили с аппаратами проточными, рынок был абсолютно не готов к этому. Сегодня это – некое общее место. И производители сегодня есть. У нас уже в обработке воды меньше доля реализации, больше работаем в нефтепереработке и промышленности, где более сложные технологии. Но в 2008 году приходилось объяснять, что мы предлагаем по воде. Но если ты делаешь новое аппаратное оформление, надо быть готовым к тому, что люди просто не смогут сразу понять, что же это такое.
Вопрос: Максим, как я понял, вы сначала увидели спрос, и потом решили сделать предложение. Всегда ли вы так делаете?
Новиков: у нас история была в том, что как такового спроса и не было. Была технологическая потребность. Она решалась другим путем – это было другое инженерное решение. От слова «совсем». Мы рынок серьезно готовили к тому, чтобы наше решение применять. Особенно по первым устройствам. И сейчас мы скорее иногда работаем от потребности, иначе не сделать существенной реализациии объема, но во многих продуктах новых мы подходим как к решению проблемы. [МН2]
В технологической работе важно помнить, что технология она не в теоретических описаниях – всегда надо следить за практическими аспектами – ведь даже изменение компонентов обвязки это совершенствование технологии, при этом с одной стороны многие решения в технологической части не подвергались ревизии долгие годы и им может быть по 50 лет, а с другой стороны надо помнить, что нововведения необходимы, но всегда требуют проверки.
Вопрос: были ли такие продукты, оборудование ваше, которые не прижились на рынке?
Новиков: у нас есть много разновидностей и вариантов. Есть отдельные варианты применения продуктов для отраслей. С СИБУРом, например, делали проект совместно с одной небольшой компанией из Берлина. Большую часть задач мы в нем выполнили, проект довели до определенной точки, но технологи завода сказали: «это всё прекрасно, и что?» Мы долго с ними дискутировали, но к общему решению не пришли. Пока они не готовы были к этому решению, хотя проект был передовым. Такое бывает и в этом проекте мы столкнулись с колоссальными для себя убытками.
Вопрос: где и когда вы делали первый прототип?
Новиков: начинали в гараже. Что-то было выпилено болгаркой из каких-то материалов. Долго с двумя друзьями над моделью работали. Изначально брали доступные инструменты, доступные материалы, остатки, отходы. Для подтверждения концепции на нулевом этапе прототип сделали. Далее доступными средствами первые модели. И первые модели сих пор работают на станциях. Думаю, они будут работать еще лет 10, 15. Ничего им не будет.
Вопрос: в вашем начинании какой-то бюджет начальный был? Если он был, то как вы распределяли бюджет?
Новиков: в этой части мы делали всё неправильно. Бюджета у нас никакого не было. Было свободное от работы и семьи, и потом детей, время. Поспать надо было хотя бы часов пять. Так что свободные пять или шесть часов и какие-то личные средства, которые удавалось аккумулировать, вот и весь наш бюджет. Естественно, мы после установки первых аппаратов в какие-то проекты зашли и появились первые заказы. С них пошла операционная прибыль, которую инвестировали в дело, а на себя не тратили ничего. Даже сейчас, наверное, мы полностью инвестируем в развитие производства. На сегодня у нас порядка двух тысяч квадратных метров производство, реально около 90 человек в работе, а в конце первого квартала, я думаю, будет до 100 человек работать. Мы существенную часть механообработки, сварочно-сборочные операции и много что еще делаем сами. Но я бы всерьез такое никому не предложил бы практиковать, потому что этот путь не академически правильный в бизнесе. Конечно, лучше, когда есть инвесторы, есть бюджет и всё такое. Это намного лучше и приятнее. Но мы вот так шли.
Вопрос: как с вашей точки зрения начало должно быть если есть инвестор?
Новиков: отрасли разные и разные нюансы в бизнесе. Если вы говорите о каком-то массовом продукте, наверное, важна реклама для стимулирования спроса. Если мы говорим про инженерные вещи, реклама, конечно, важна, но просто давать массовую рекламу… я, например, не могу развесить билборды по всему городу, «НУЖЕН НАСОС 800 КИЛОВАТТ? Приходите туда-то!» Это так не работает. Важна, например, репутация в деловом сообществе. Есть поток рекламы, но в нашем направлении у нее маленький уровень конверсии в итоге. И я такой род деятельности не поддерживаю. Важна прямая работа с заказчиками, с проектировщиками. У нас есть бюджет, связанный с техническим маркетингом – это полиграфическое обеспечение выставки, каталоги. Это не больше 3-4 % от оборота. Но это и работа по подбору оборудования. Она не ведет мгновенно к конверсии заказа, но, с другой стороны, это начало воронки продаж. Это тоже маркетинг. И если это считать, то мы на него очень много тратим, потому что весь подбор, всю техническую работу мы берем на себя. Возвращаясь к началу вопроса, как всё правильно делать? я читаю, что когда мы начинали, всё по-другому работало. Сегодня для начинаний есть ряд акселераторов, есть инвесторы. Проект лучше начинать с понятным инвестором, потому что- когда есть понятное финансирование, всё идет гораздо быстрее. Но в технологическом стартапе надо иметь экспертизу о вашем продукте, которой инвестор доверяет, без излишней подробности, но с достаточной достоверностью можно сказать, что это продукт, который стоит столько-то денег. Но это достаточно редкая история.
Вопрос: какие предметы казались не очень важны для бизнеса?
Новиков: метрология – конкретный пример. Он не казался никогда бесполезным. Я это на прошлой неделе с одним коллегой обсуждал. Он тоже говорил: метрология, объясняли всё понятно. Но когда приходишь на производство, становится понятно, для чего эта дисциплина. Несколько раз руками потыкаешься… вот мы проходили проходные калибры, думал, что это такое? А когда на механообработке проводишь запуск, сразу становится понятно, для чего проходные калибры. Ими в машиностроении обеспечивается точность. То же материаловедение иногда казалоси не таким важным. Но когда тебе надо сделать изделие готовое, совсем с иной стороны этот предмет видишь.
Вопрос: чему научил вас Борис Семенович Ксенофонтов?
Новиков: он у меня был научным руководителей на старших курсах. Основной критерий – теоретизировать можно в расчетах, но практика – самое главное. Результат должен добываться потом. Если его нет, любые теории не актуальны.
Ксенофонтов: Максим – студент, а потом выпускник особого вида. Особого трудолюбия. Особой настойчивости. И это всё воплотилось в дальше! Виделось в нем как в плане перспективы и, по моим наблюдениям, многое подтвердилось из того, что я предполагал. Его умение докапываться до истины, не бросать начатое дело, умение терпеть и трудиться – всё это вылилось в хорошие трудовые успехи. Он бы мог с честью нашу Бауманку представлять: при входе у нас перед набором новых студентов вешаются сведения о наших замечательных выпускниках. В том числе нам место и Максима Новикова с теми конструкциями, которые у него с коллегами изготавливаются на производственной площадке. Это всё очень серьезно – те объекты, которые они ведут, это серьезные и важные объекты для страны. Это действительно трудовые успехи. Не какие-то бумажные и надуманные, а самые настоящие. Таким как Максим надо помогать в пределах наших возможностей. Важно распространять опыт таких разработчиков. У нас новый журнал появился по будущим нашим кадрам. Жанна Михайловна Кокуева приходила к нам и говорила о том, что такой журнал начинает выходить в Бауманке. Главным редактором там Александров Анатолий Александрович. Я думаю, что на страницах этого журнала мы будем писать статьи о своих кафедральных выпускниках. Или вместе с ними, как они захотят. В чем мы можем помочь? Мы тоже не всесильны, но в силу наших возможностей.
Новиков: Борис Семенович, спасибо, конечно, за такие слова теплые. Для меня это очень высокая оценка. Но нам с коллегами еще очень много предстоит сделать, нам еще работать и работать. Я настроен на работу. Борис Семенович говорит, что надо помогать выпускникам. Я вижу, что нам и сегодня помогают очень много: на старших курсах с Борисом Семеновичем мы посещали объекты, видели конкретно, куда «знание» идёт. Для многих кафедр и сегодня актуальна прикладная практическая работа. Важно понимать, что выпускник на самом деле делает первые шаги в своей профессии. Это очень важно понимать и настраивать его, что ему предстоит очень много сделать.
Ксенофонтов: есть еще одна важная тема – переработка отходов. Дело дошло до того, что мы, если не будем активно и решительно предпринимать в этом направлении реализацию, тогда мы скатимся в разряд отсталых стран в этом отношении. Слава Богу, что сейчас проблема как-то решается, и уже видны результаты. В этом, в том числе, и заслуга Максима Новикова и его коллег. Я очень приветствую их работы в этом направлении и считаю, что, поскольку они этим занимаются, будет успешный результат по этим направлениям! В чем еще может быть помощь с моей стороны: я готов её оказать!
Новиков: несколько слов скажу о переработке отходов. По этому проекту подтягиваю одну из будущих выпускниц кафедры Э9, это уже существенная помощь. Нам на помощь такие кадры воспитываются и Борис Семенович серьезные прилагает усилия для того, чтобы для того, чтобы воспитывать и готовить хороших специалистов.
Крайне важно, что Максим бережно относится к преподавателям кафедры Э9 и в Борису Семеновичу. Ему и всем бауманцам стоит напомнить слова тезки профессора Ксенофонтова Бориса Семеновича Ванникова, выпускника училища и трижды Героя Социалистического Труда. В своих воспоминаниях Ванников Борис — Записки наркома от пишет: «В оборонной промышленности последствия этого смягчались тем, что сохранялась преемственность: как правило, вновь выдвинутые руководители и специалисты ранее работали в той же системе и под руководством тех людей, на замену которых их ставили. Преемственность помогала новым работникам освоиться на ответственных должностях в более короткие сроки и возлагала на них определенную долю ответственности за работу бывших руководителей». Борис Семенович Ванников не только руководил наркоматом боеприпасов в годы Великой Отечественной войны, после великой победы он запускал атомный проект России.
Грустно, что выдающийся выпускник училища до сих пор не удостоен славного печатного труда о его подвигах. Грустно, что и его тезка, профессор университета пока не обласкан СМИ. Но хочется надеются, что имя Максима Новикова станет знаковым для одного из лучших университетов планеты.